ЗИМА В ЧЕРНОБЫЛЕ

О народной примете, «как встретишь Новый год, так его и проведешь!» наверняка старались не задумываться евпаторийские медики, оказавшиеся тридцать лет назад (1 января 1987 года) на трудовой вахте в Чернобыле, в 25 километрах от разрушенного реактора на ЧАЭС

Юные корреспонденты Эколого-биологического центра Евпатории в последнюю субботу марта 2017 года в Чернобыльском музее «Звезда Полынь», над фотографией, сделанной тридцать лет назад (сейчас она занимает свое место на стенде музея) встретились и взяли интервью у Елены Юрьевны Смирновой – женщины-ликвидатора последствий ядерной катастрофы.

Лена Суханова после восьмого класса (восьмой школы Евпатории) решила получить прекрасную и нужную в курортном городе профессию медицинского работника. Девочка с детства имела склонность к оказанию помощи, умела облегчить страдания близких. В 1974 году началась ее самостоятельная профессионально-медицинская жизнь ПРОЦЕДУРНОЙ МЕДСЕСТРЫ – после окончания Евпаторийского медучилища.

Процедурная медсестра больше всего проводит время с пациентами – капельницы, уколы по несколько раз в день, это ее повседневная работа. Сначала работала в городской больнице, потом «переехала» в другое здание (они в Евпатории расположены на одной «улице здоровья» - Некрасова), в кабинет поликлиники… Здесь она работает и в двадцать первом веке!

У медработника – самая гуманная профессия. Елена Юрьевна вышла замуж, родился сын (он теперь – офицер, на Русском Севере служит). А потом наступил 1986 год. Год ядерной катастрофы на ЧАЭС. Сыну Елены Юрьевны СМИРНОВОЙ было восемь лет – совсем малыш (как в сказке про Карлсона)…

О произошедшей катастрофе медработники Евпатории были информированы достаточно хорошо. Из нашего города в первые месяцы отправлялись бригады медиков, они успели вернуться и кое-что рассказать.… Но Елена Юрьевна подчеркнула во время интервью, что подготовки по работе в зоне РАДИОАКТИВНОГО заражения у нее и ее коллег не было.

В 1986 году, 3 декабря, посылали в Чернобыль очередную группу медицинских работников. В понедельник, накануне отъезда, Елену Юрьевну вызвал главврач и поставил ее перед фактом командировки… Отказаться было нельзя. Сыночка приходилось оставлять у бабушки. СВЯЗИ (даже простой телефонной, по проводу) из места «командировки» не было. Зато была тревога…

В группе из ТРИДЦАТИ человек находилось четверо евпаторийских медиков. Работали и ЖИЛИ (в помещении крохотного стационара) в поликлинике, находящейся за 25 километров от атомной электростанции, в самом Чернобыле. Как СТАРШАЯ МЕДСЕСТРА, Елена Юрьевна однажды побывала и на территории атомной станции, но в основном работа была достаточно однообразной.

Работа начиналась с 6 утра и заканчивалась в 12 часов ночи. Планерка, санитарная обработка кабинета специальным раствором, потом – отпуск процедур – непрекращающейся чередой шел поток людей, честно отстоявших свою вахту и отдавших долг и здоровье делу СПАСЕНИЯ нас с вами – всего населения земли…

Только ТРИДЦАТОГО ноября 1986 года было официальное «открытие Укрытия» - приняли комиссией САРКОФАГ, который закрыл зияющую рану разрушенного реактора на атомной станции. Но «выбросы» продолжались – и наши медики их ЧУВСТВОВАЛИ прямо на себе – усилением особенного металлического привкуса во рту…

Крымчан, конечно, зимний пейзаж поражал – в декабре они никогда не видели СТОЛЬКО снега. Тем более это было непривычно для Елены Юрьевны – она никогда так далеко от дома еще не уезжала. Только снег обычно был СЕРЫМ…

 Вахтовики разных специальностей после «получения дозы радиации» отправлялись домой, кто-то работал на ликвидации последствий ОДНУ неделю, другие – две недели… Здоровье у многих не выдерживало – носовые кровотечения, «скачки» давления, прочие недомогания были обычным делом. Процедурной медсестре дел хватало до ДВЕНАДЦАТИ ночи – капельницы, инъекции.… Из «защитных» средств у самих медиков были только маски-респираторы, но ВРАЧИ твердо знали, что их эффективность рассчитана на ПАРУ часов, а запас этих респираторов все равно через три дня командировки закончился…

Поэтому и приходилось в  ШЕСТЬ утра ежедневно и без выходных убирать следы нанесенной радиоактивной пыли из кабинета собственноручно… В стационаре, где жила медсестра, был душ с теплой водой. Было отопление и холодно не было. Кормили хорошо - три раза в день. Отсутствие связи с домом – было самым неприятным. Целый месяц не видела и не слышала родных Елена Юрьевна. Да-да, КОМАНДИРОВКА продолжалась целый месяц – до ТРЕТЬЕГО января 1987 года!

 Когда возвращались домой, самих медиков НЕ ОБСЛЕДОВАЛИ. У них даже не фиксировали дозу облучения, как потом выяснилось – дозиметры-ручки ничего не фиксировали и сведения с них не снимали…

А ведь процедуры отпускали САМЫМ зараженным больным, через руки медсестер «проходили» не просто пациенты, а РЕНТГЕНЫ, БЭРЫ, МИКРОЗИВЕРТЫ…

 Такое воздействие не могло не сказаться на здоровье и Елены Юрьевны Смирновой. Вскоре (ей даже отпуск после командировки не дали – с третьего декабря по третье января в Чернобыле), а пятого числа уже на работе.… Тогда «Рождественских каникул» ВООБЩЕ не было!

Женщину стал мучить страшный сухой кашель – приступами, до рвоты… Никто не мог помочь… Никто, кроме замечательного евпаторийского ЛОР-врача по фамилии ВАРАКУТА. О чудесном докторе помнят и по сей день благодарные ему тысячи евпаторийцев. Он сам составил рецептуру лекарства МАСЛЯНОЙ ЗАЛИВКИ. Елена Юрьевна убеждена – только благодаря этому лекарству у нее прошли болезненные и мучительные симптомы. Постепенно горло перестало болеть, кашель отступил, но обострились все хронические заболевания.… Не случайно и по сей день для медсестры Смирновой нет НЕРОДНЫХ чернобыльцев – это особое братство людей, повидавших смертельную грозу своими глазами.

О чернобыльской трагедии нельзя забывать – рассказы очевидцев страшных событий убедили в этом юных журналистов. Мы не забудем встречи с чернобыльцами  - и теперь при посещении музея «Звезда Полынь» нам есть, чем дополнить слова экскурсовода, из личных впечатлений!

София ЯКУНИНА, «Школа юнкоров» Эколого-биологического центра Евпатории, МБОУ СШ №2

Фото Софии Мотылевой, юнкора-эколога (МБОУ СШ №2) и А. Бондаря, руководителя «Школы юнкоров».