НАД РЕАКТОРОМ…

Перед летящим Ан-30 «расходились» в стороны  вертолеты тушения пожара на четвертом реакторе Чернобыльской АЭС весной 1986 года

В кабине самолета аэрофотосъемки на откидном сиденье находилось рабочее место молодого прапорщика - воздушного радиста Петра Петровича ПУДОВА. В воскресенье, 13 ноября, в День войск радиационной, химической и биологической защиты России, через тридцать лет после катастрофы на атомной станции, он пришел на интервью к юнкорам Эколого-биологического центра Евпатории - как ветеран – ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС …

У чернобыльца Петра Петровича Пудова – интереснейшая биография. Сын кадрового военного, он рос в военных городках – в Восточной Германии, на Буковине… Там, в городе Черновцы, оформилось его желание летать – рядом находился военный аэродром. Петр Петрович выбрал очень сложную военную специальность. Он стал радистом в экипаже самолета эскадрильи дальней военной разведки. Самолет пролетал над участком земли несколько раз. В полу кабины находилось «окошко» для фотоаппарата размером с хороший обеденный стол…

Полученные в результате аэрофотосъемки снимки обрабатывались для создания топографических карт для Министерства обороны. Петр Петрович рассказал нам, что радист должен был «выстукивать» сто двадцать – двести знаков азбуки Морзе в минуту!

В свои  24 года он был уже опытным бортрадистом –  и в это время произошла трагедия на ЧАЭС. Именно ночью 26 апреля 1986 года самолет АН -30 выполнил задание по воздушной фотосъемке в районе города Ворошиловград (сейчас - ЛУГАНСК) и приземлился по дороге на аэродром  Черновцы в Жулянах под Киевом.

Взлетная полоса на аэродроме Жуляны после катастрофы в Чернобыле представляла собой движущийся конвейер… Непрерывно грузились на воздушные суда машины, мешки с какими-то гранулами, веществом, содержащим химический элемент бор, песком, цементом…

Уже ВТОРОГО мая над разрушенным реактором совершил первый из восьми полетов самолет аэрофотосъемки с Петром Петровичем на борту. Работа была очень сложной – обычно сначала Ан-30 пролетал над объектом для выяснения скорости ветра, облачности, - чтобы учесть все помехи. Потом летел во второй раз, галсами (зигзагами), и производил фотосъемку. Тридцать лет назад «цифровой фотокамеры» не было даже у военных – в минуту делали всего ДВА снимка. Потом пленку должны были передать на обработку, оттуда – в печать…

Над пылающим реактором разведполеты делать было нельзя – сразу шли с «рабочим полетом». Во все стороны «брызгами» расходились вертолеты – огнеборцы. Вертолетчикам приходилось тяжелее всего – они старались снизиться до минимума, чтобы точно в цель высыпать песок и противопожарные вещества…

 Обычно аэрофотосъемку производили на скорости 450 километров в час. Над Чернобылем летели на малой высоте – эшелон движения был 200 метров от земли. Летели с закрытыми воздухозаборниками – без вентиляции. Это была единственная мера предосторожности – пространство за бортом было насыщено радиоактивными частицами, а никаких средств защиты экипаж самолета НЕ имел. Впрочем, вентиляцию «забортным» воздухом перекрывали всего минут на двадцать. Не случайно очень пострадали работники технических служб военных аэродромов. Самолеты все приходили с задания «грязными» - радиоактивная пыль была на всех плоскостях, в механизмах…

Сначала опытные картографы не могли понять происхождение «жуков» на полученных снимках. Оказывается, от радиации страдала даже пленка внутри фотоаппарата военного  самолета. Приходилось сопоставлять разные снимки. Кстати, всего в СССР было десять специализированных самолетов с люками для фотообъективов (на каждом воздушном судне ставили ТРИ фотоаппарата). Без аэроразведки и топографических планов нельзя было эффективно работать на земле – иначе каждый следующий шаг «вслепую» грозил гибелью.

Петр Петрович рисковал своей жизнью, чтобы на земле другим ликвидаторам выполнять опасную работу можно было «зряче», не попадая в безвыходные ситуации. Трудно сказать, сколько людей выжило благодаря снимкам, сделанным прямо над реактором. Это только иллюзия – что высота двести метров. В Полесье сосны были по сорок метров, а их кроны уже желтели, опаленные радиоактивным дыханием, труба вентиляции над ЧАЭС возвышалась на семьдесят метров над поверхностью, и самолет пролетал прямо над ними (трубами, деревьями, зданиями).  На высоте скапливались все радиоактивные пылинки, сквозь «рой изотопов»  проносился самолет…

Юношей Петр Петрович активно занимался спортом, подтягивался на турнике, отжимался, бегал, играл в игры с мячом... Отличное здоровье пошатнулось после полетов над реактором АЭС.

В дальнейшем Петр Петрович служил на Крайнем Севере, летал на Северный полюс. Однажды при заходе на посадку в аэропорту Тикси (в Якутии, на берегу моря Лаптевых) его крылатая машина потерпела крушение. Петр Петрович выжил чудом.

Очень интересно было услышать рассказ очевидца, который видел всю картину трагедии на ЧАЭС с высоты птичьего полета. Мы надеемся, что еще не раз юнкоры встретятся с  Петром Петровичем, замечательным собеседником.

София ЯКУНИНА, «Школа юнкоров» Эколого-биологического центра Евпатории, МБОУ СШ №2

Фото А. Бондаря.