Чернобыльская зона летом 1987 года - шокирующие странности, необычная служба, опасные для здоровья последствия
В субботу, 3 февраля 2018 года, юные журналисты Эколого-биологического центра Евпатории отправились в музей «Звезда Полынь», чтобы взять интервью у члена правления Новоозерновского отделения Евпаторийской городской организации «Память Чернобыля», ликвидатора последствий аварии на Чернобыльской АЭС. Последствия взрыва были разными, поэтому там требовались специалисты самого разного профиля, в том числе – работники министерства внутренних дел, милиционеры. Нести службу приходилось в настоящей «пустыне» – в селах с полным отселением местных жителей. Наверное, Владимиру Григорьевичу СЫЧЕВУ было труднее, чем другим его коллегам, ведь умение общаться с «трудными», осужденными за различные преступления людьми было его любимой профессией. Он сам ее выбрал.
Владимир Григорьевич СЫЧЕВ родился 19 сентября 1950 года в Сибири, в Красноярском крае. Получил педагогическое образование и в армию попал уже после получения диплома учителя ФИЗИКИ и МАТЕМАТИКИ. Младший сержант Сычев прошел не только «армейскую школу» но и закончил «воспитательский факультет», на практике помогая командиру взвода.
После армии ему предложили работать, используя большие педагогические способности – в колонии для осужденных преступников. Исправительно-трудовая колония номер два находилась в городе Кызыле, это – столица Тувы (иногда республику в составе РФ называют ТЫВА), слово «кызыл» в переводе – «красный».
Работа в милиции нравилась Владимиру Григорьевичу, он получал одно офицерское звание за другим, получил и специальное звание КАПИТАН.
Из Сибири в Крым он с семьей переехал в первую очередь «по вине» дочери, которой очень понравился отдых на полуострове, у Черного моря, но с «красным» следом. Не случайно название нашего региона иногда связывают со словом «къырмызы» - «красный»… В 1978 году нашли место для жизни и работы «без перевода», - в Красноперекопске.
В Красноперекопске тоже работали преступники, вставшие на путь исправления, в этом городе действовали большие заводы – содовый, бромовый, трубный…
Но после катастрофы на ЧАЭС все изменилось – милиционеры из разных мест вызывались для прохождения службы в «запретной зоне». В апреле 1987 года пришла очередь капитана Сычева. Крымчан в группе было пятеро – офицер Сычев и сержанты из Севастополя и Ялты. Базовый лагерь находился в райцентре Полесского района Киевской области, а задача милиции – «охранять общественный порядок в селе с отселенными жителями». Только на первый взгляд задача странная – никого не должно было быть в этом месте, а желающие – находились! Ведь все в домах было брошено, все вещи…
Село БОБЕР до катастрофы было крупным, в нем проживало около тысячи человек. До атомной станции рукой подать, поэтому и оказалось село в так называемой "тридцатикилометровой зоне отчуждения". Но это ничего не значило – совсем рядом с АЭС были «чистые» участки, а ветер нес радиоактивную смерть чаще всего в направлении Полесского!
Дежурство в опасной зоне длилось с 25 апреля по 1 августа, хотя сначала тридцатишестилетнему капитану говорили, что вахта продлится только месяц. «Выбросы» с Чернобыльской АЭС были очень даже ОЩУТИМЫ – когда в небе появлялись вертолеты, милиционеры уже знали, что скоро неприятно станут покалывать руки, запершит в горле и появится во рту отвратительный привкус…
«По наследству» от прошлой смены милиционеров им достался на двоих вагончик и велосипед. Еду готовили сами, СУХПАЕК выдавали на три дня, - большой. Например, по банке сгущенки каждому (в день!). В казарму в Полесское тоже можно было съездить на попутках – когда не было дежурства. Чудеса окружали дежурных – то заросли гигантских ромашек поразят, то лист ЛОПУХА под которым мог бы поместиться легковой автомобиль, то мышь невероятного размера проскочит мимо…
У милиционеров были респираторы-лепестки, им выдавали бушлаты, пропитанные спецраствором – на них не садилось ни пылинки. Погода была дождливой и бушлаты очень пригодились. В некоторых домах до лета 1987 года оставались распахнутыми двери-окна, и это привлекало любителей поживиться вещами, милиционеры по каждому адресу делали рейды и заколачивали сами все ходы-выходы.
В обязанности дежурных входило и уничтожение посадок мака. В четырех километрах от вагончика крымчан располагалось жилое село и всякое могло случиться. Скрашивала одиночество прибившаяся к «опорному пункту» собачка.
Разобраться, где относительно безопасно, а где – крайне «тяжелый» фон, было невозможно. Например, умывались прямо в ручье, что протекал рядом с жилым вагончиком, иногда ели ягоды в «хорошем» месте, а потом оказывалось, что зря…
Свой долг выполняли милиционеры до августа 1987 года. Вернувшись домой, Владимир Григорьевич обнаружил, что он теперь – человек-магнит и почти ТРИ месяца мог носить на себе ложки-вилки. наверное, это было самое безобидное наследство месяцев дежурства и ежедневных обходов села, вскоре стало привычным делом два раза в год обследоваться, проходить курс лечения. Владимир Григорьевич продолжал службу до 1998 года.
У него – доказанная инвалидность, как следствие пребывания в зараженной радиацией зоне. Остались четыре фотоснимка с 1987 года – там нельзя было фотографировать, но приезжал знакомый с фотоаппаратом и смог провезти снимки через КПП и блокпосты.
Мы рассматривали эти маленькие старые фотографии и нам проще было представить невозможное – село без людей, сады и ягодники с ядовитыми плодами, огромные лопухи, грохот низколетящих вертолетов, спешащих на ликвидацию очередного смертоносного выброса…
И снова тишина пустыни, мертвые дома, дождь, пустота. Таким «робинзонам» не позавидуешь…
Увидев ситуацию, где ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего изменить нельзя, милиционер в исправительно-трудовой колонии во время дальнейшей службы, наверное находил слова для заблудших, оступившихся, разочаровавшихся.… Теперь Владимир Григорьевич – полковник. Он с товарищами, видевшими край жизни, а не край Земли, ведет большую общественную работу в Новоозерном. Он умеет находить правильные и нужные слова. И Чернобыль в его судьбе – навсегда.
Анастасия НАГЛАЯ, «Школа юнкоров» Эколого-биологического центра Евпатории, МБОУ СШ №1
Фото А. Бондаря, руководителя «Школы юнкоров».